Между 2007 – 2013 годами правительством Эквадора подписано 13 торговых соглашений, из которых 6 приходились на латиноамериканские страны и 7 – на государства из других регионов. Этот список, впрочем, не может компенсировать отсутствие долговременных договоров с США и Европейским союзом – ведущих рынков сбыта эквадорских товаров. В своем докладе о результатах проделанной работы в области внешней торговли, представленном 29 мая, министр Рикардо Патиньо объяснил, что Эквадор отверг такие традиционные схемы, как Договор о свободной торговле (TLC) и добивается торговых отношений для развития, а также ищет возможность разнообразить рынки. Среди таких новых рынков числятся Турция, Индия, Катар и Иран, с которыми правительство Рафаэля Корреа подписало торговые соглашения или декларации о намерениях.
Пабло Давила, президент Федерации промышленных палат Эквадора, допускает, что важно работать и развивать альтернативные рынки, но не следует при этом забывать исторически сложившиеся отношения и постоянных партнеров, какими многие годы были США и страны Евросоюза. В первом случае - это 23 % не нефтяного экспорта только в течение 2012 года, а в случае Евросоюза – 24 % экспортных поставок за тот же период, согласно докладу Федерации экспортеров Эквадора (Fedexpor). Укрепление отношений с Европой было не простое желанием, это необходимость, реализованная эквадорским коммерческим сектором, чтобы завоевать свои ниши на европейском рынке и закрепиться на нем, пояснил Давила. Поэтому он считает, что ни при каких обстоятельствах различные договора, подписанные с другими странами или блоками, не смогут заменить по важности традиционные рынки сбыта эквадорской продукции. Иран, например, абсолютно маргинальный рынок в нынешней структуре экспорта страны, туда поступает, не более 1 % национальной продукции, добавил эксперт.
Действительно, согласно данным Торговой палаты Гуаякиля, торговля между Эквадором и Ираном в настоящее время остается на низком уровне, как по доходам, так и по количеству поставляемой туда продукции. Согласно докладу этой организации, банан является основным и практически единственным продуктом эквадорского предложения на иранском рынке (доход от его продажи составил едва ли USD 8 млн в 2010 году), представляя почти 97 % экспорта южноамериканской страны в Иран, остальные 3 % приходятся на фруктовые пюре и пасту, древесину и розы. Между тем, в коммерческих отношениях с Турцией, другой страной, с которой эквадорскому правительству удалось заключить договор, фигурирует только 15 наименований товаров, которые турки охотно покупают у Эквадора.
Мануэль Чирибога, эксперт по вопросам внешней торговли, отметил, что Бразилия и Колумбия – коммерческие компаньоны Эквадора наибольшей важности, и он верит, что экспорт в страны блоков Mercosur и Чили будет расти, но и торговые отношения с соседями по региону не смогут заменить договоры, которые следовало бы как можно скорее заключить с США и Европой. Он считает, что эти отношения не могут ограничиваться странами того же региона, производящими примерно то же самое, за исключением промышленного производства. Со странами же, которые не производят того, что производит Эквадор, требуются такие же широкие торговые соглашения, как TLC. По словам Чирибога, можно успешно торговать и без них, но это требует ультра-конкурентоспособной экспортной платформы, какая есть у Бразилии, однако, это исключительный случай. Страны же различных культур – Китай, Япония, Канада, страны Европы и большинство стран Латинской Америки – используют торговые соглашения, двусторонние или многосторонние.
Со своей стороны, Давила добавил, что договоры о свободной торговле управляют современными отношениями и что в случае Эквадора они позволяют добиться стабильности долгосрочных торговых связей, не зависящих от одностороннего освобождения от пошлин или предоставления тарифных преимуществ.
По мнению Анри Кронфле, президента Коммерческого комитета Эквадора, шесть лет, в течение которых правительству Рафаэля Корреа не удалось добиться подписания договоров с Соединенными Штатами и Европой, способствовали тому, что страна потеряла многие возможности, важные для планирования и поддержания экспортного предложения для национальных предпринимателей. Страна потеряла и продолжает терять свою нишу на этих рынках, долгосрочные контракты, вложения, которые эти страны могли сделать в Эквадор в момент острого экономического кризиса. Результат – потеря конкурентоспособности, так как соседние страны, предлагающие продукты, аналогичные эквадорским, уже добились торговых соглашений, позволяющих им размещать с большей выгодой свою экспортную продукцию на рынках, где Эквадор не может с ними соперничать.
31 июля этого года истекает срок действия Atpdea, односторонней программы США, предоставляющей тарифные льготы южноамериканской стране за ее вклад в борьбу с торговлей наркотиками. В последние годы в общем количестве 835 наименований товаров было освобождено от налоговых пошлин в рамках этой программы. Правительство признает, что весьма маловероятно рассчитывать на очередное продление североамериканским Конгрессом этой программы, хотя Натали Сели, посол Эквадора в США, заявила, что работает над этим вопросом.
Аналогичная программа Европейского союза – Распространенная система тарифных предпочтений (SGP +) – прекращает действовать для Эквадора, начиная с 2014. Этот механизм в настоящее время благоприятствует более чем 56 % полного импорта, который ЕС получает из Эквадора. Система SGP + применяется для наименее развитых стран, вследствие чего исключаются из этой программы государства, где прибыль на душу населения достигает среднего уровня, чего Эквадор достиг, согласно официальным данным, в 2010 году. Без этих двух механизмов и без конкретных торговых соглашений, стоимость поставок эквадорских продуктов возрастет в цене с соответствующей потерей конкурентоспособности и это вызывает беспокойство производителей.
В 2007 году не нефтяной экспорт Эквадора составлял USD 5 млрд 993 млн, а в 2012 году он достиг USD 10 млрд 055 млн. По мнению руководства Fedexpor, одной из главных ошибок в торговой политике Эквадора за последнее десятилетие было отсутствие торговых соглашений с ведущими импортерами эквадорской продукции. Здесь деятельность правительства резко контрастирует с такими странами, как Чили, власти которой достигли 15 договоров за десятилетие, прежде всего заполучив в качестве постоянных партнеров США и Европу. То же самое происходит с Перу. Эта страна и Колумбия заключили Договора о свободной торговле в США, что позволило им не зависеть от Atpdea, и Эквадор остался в одиночестве. Как отметил Чирибога, по сути, это означает одно – у страны за последние 6 лет не было торговой политики, а лишь иллюзия торговых отношений со странами с ограниченным коммерческим потенциалом, как результат дорогостоящих президентских путешествий без каких-либо реальных и весомых результатов.
12 июня этого года посредством президентского указа № 25 правительство создало в Эквадоре Министерство внешней торговли, которое будет рупором внешнеэкономической политики южноамериканской страны. Это учреждение будет иметь резиденцию в Гуаякиле, а возглавил его Франсиско Риваденейра, ранее занимавший пост заместитель министра иностранных дел и внешней торговли. Представители производственного сектора страны поддержали это назначение, так как они считают Риваденейра дееспособным посредником между предпринимательским сектором и правительством.
Глава Федерации промышленности заявил, что статистика прошедших 6 лет доказывает: несмотря на то, что были открыты альтернативные рынки, эквадорскому правительству не удалось разнообразить экспортные не нефтяные поставки. Так, в 2005 году сельскохозяйственные продукты представляли 85 % продаж Эквадора, промышленные – 10 %, продукты рыболовства и аквакультуры – 5 %. По состоянию на 2012 год эквадорский экспорт не претерпел значительных изменений, напротив, доля сельскохозяйственной продукции увеличилась до 87 %, в то время как промышленное и рыболовное предложение уменьшилось на 1 % (9 и 4 % соответственно).
